Эволюцию общества легко отследить по изменению законов. Так, многие черты современной Российской Федерации находят истоки ещё в древних нормативно правовых актах, которые, со своей стороны, только бесстрастно отражают состояние экономики либо уровень морали.
Настоящая статья открывает серию статей об истории нашего права — от Правды Ярославичей до Свода законов Сперанского, — чтобы проследить, как трансформировались в правовых документах отношения власти с экономически интенсивным населением: торговцами, ремесленниками, ростовщиками — далёкими предками нынешних бизнесменов.
Документ на бересте
Первый письменный сборник законов нашей страны, Русская Действительно, по духу местами столь же современен, как и девять столетий назад. Но перед диалогом об этом монументе юриспруденции — вникнем в термины.Русская Правда — это обобщённое наименование множественных сборников правовых норм, дорабатывавшихся в течении столетий и обычно шедших вразрез друг другу даже в одного извода. Неудивительно: перед кодификаторами стояла непростая задача увязать бытовавшие промежь восточных славян компоненты византийского, скандинавского, церковного права, не говоря уже о пережитках родоплеменного строя и дохристианских обычаев. Первая редакция великого свода законов относится к 1016 году. А последняя, так называемая «Пространная», — приблизительно к 1470-м годам! Не совсем правильным было бы и связывать Русскую Правду только с именем Ярослава Умного. Так как большая часть текста была сделана (либо переписана) при его внуке, Владимире Мономахе, в начале XII века, на пике могущества Древнерусского страны.
Большая часть наказаний по Русской Правде представляли собой «виру» — финансовый штраф, взимаемый в адрес князя (другими словами страны), которая исчислялась в древнерусских финансовых единицах — гривнах и кунах. Гривна — слиток серебра (в большинстве случаев продолговатый, вроде прута либо палочки; но время от времени и похожий на шестиконечную нагрудную пластину-украшение). С XI века в различных землях бытуют разные по форме и весу виды этой валюты: к примеру, новгородская гривна имеет массу в районе 204 граммов, киевская — режима 165-ти.
Но разумеется, что цена чего угодно вряд ли точно совпадёт с номиналом серебряного кирпичика. Исходя из этого параллельно с «неразменной» гривной ходила и так называемая «гривна кун» — эквивалент в виде некоторого числа однообразных монет, изготовлявшихся из менее полезного, низкопробного серебра.
Ввиду колебания цены драгоценных металлов платежеспособность гривны существенно изменялась от эры к эре. В одинадцатом веке один её слиток равнялся 25 кунам, в то время как в XII — уже 50-ти. На гривну возможно было приобрести 20 коров, или 10 крестьянских лошадок, или, наконец, одного боевого скакуна — что с известной долей условности возможно сравнить со ценой нынешнего транспорта экстра-класса. Осознав такие реалии, знакомиться с древними законами оказываться куда увлекательнее.
Закон отражало сословно-иерархическую структуру тогдашнего общества. К примеру, за тяжёлые увечья свободному молодому человеку либо убиение дамы взыскивалось «полувирье» — 20 гривен; за убиение свободного молодого человека — «простая» вира в сумме 40 гривен; а за убиение князя либо участника его ближайшего окружения — двойная вира в 80 гривен. Но, о аналогичных казусах нам говорили ещё на уроках истории. А вот юридическое регулирование предпринимательского и соинвестиционного климата в Старой Руси — небеизвестно значительно меньше.
Былинный бизнес
В общем, законы помогали тогдашней торгово-экономической деятельности. К примеру, статья 54 обрисовывала положение торговца, ставшего, говоря современным языком, банкротом. Потеря взятых в долг средств не влекла уголовной ответственности — предлагалась возможность рассчитаться с заимодавцами, возвратив ссуду в рассрочку. Похожие послабления, но, не распространялась на "неэффективных менеджеров", промотавших заём из-за пьянства либо других небогоугодных дел. Участь такого бедолаги зависела от заимодавцев: те имели право (кроме того в рассрочку) получить компенсирование — или, при отсутствии надежды на оное, требовать продажи имущества и заявления должника в холопы.Соответственно статье 55, в случае если приезжий торговец, не знавший об подлинном денежном положении локального коллеги, передавал тому на продажу товар, за который банкрот появился не в силах расплатиться, — то денежной средства взыскивалась с должника, точно как в прошлом параграфе. Режим оплаты долга определялся статусом заимодавца: в первую очередь возвращались долги князю, потом — иногородним и иноземным негоциантам, и наконец — локальных торговцам, делившим остатки между собою. В то время как торговец не имел возможности представить свидетелей, удостоверявших обстоятельство передачи ответчику денежных средств, то при долге до трёх гривен — довольно было клятвы-присяги самого заимодавца; в случае если же непорядочным заёмщиком выяснялся не простой человек, а иной торговец, хватало и одного честного слова одураченного соинвестора, не зависимо от степени вреда. «Законодатель желал, думается, изъявить в сём случае исключительную доверенность к людям торговым, коих дела бывают основаны на Чести и Вере», — разъясняет похожую практику Н.М. Карамзин.
Древнерусские предприниматели испытывали постоянные проблемы с пополнением оборотных средств, потому, что при кратковременной ссуде проценты не исчерпывались вовсе, а при годовом займе закон определял большой доход ростовщика в 50%. Позднее Владимир Мономах опустил предельную ставку займа до 40% годовых, но сии ограничения соблюдались отнюдь не всегда. Интересно, что юридические нормы охраняли интересы чужестранцев а также ставили тех в привилегированное положение относительно с русичами. Так, обращение об убиении требовало свидетельской присяги не менее 7 человек — но чужеземцу довольно было привести на княжеский суд только двоих. Чтобы подловить окрестного обитателя в нанесении побоев, хватало двух свидетелей, в то время как для обвинения в аналогичном правонарушении варяга требовалось уже семеро очевидцев.
Закон отстаивал неприкосновенность не только жизни и чести, вместе с тем и имущества гражданина. Как заметил В.О. Ключевский, Русская Правда «строже наказывает за деяния, отправленные против собственности, чем за нарушение личной безопасности». Шепетильно прописываются штрафы за «выдирание» пчёл из улья; за кражу коней, овец, быков, коров, хряков, коз, псов, племенных бобров; ловчих соколов, ястребов, голубей, журавлей, гусей, куропаток, уток; сена, дров, устругов и морских ладей… Фактически, эти неинтересные перечислительные ряды как ничто другое показывают продвижение на Руси товарного скотоводства, с х, торговли.
Регулировалось да и то, что мы сейчас именуем гражданско-правовыми отношениями работодателя с персоналом:
«Нежели господин обидит слугу и не выдаст ему полного жалованья, то обидчик, удовольствовав подателя иска, вносит 60 кун пени; нежели насильственно отнимет у него деньги, то, вернув их, платит ещё в казну 3 гривны»
Правосознание древних
Перед монгольским нашествием на Руси наличествовало 74 города и не менее 53 каменных церквей. Действовало более тысячи кузниц; по подсчётам Б.А. Рыбакова, тогдашние ремесленники освоили свыше 60 профессий. Экспортировались такие технически трудные товары, как замки либо самозатачивающиеся ножики (лезвие в 3 пластины, средняя — из свыше прочного металла).Очевидно, похожее экономическое процветание основывалось в частности и на развитом законе, поощрявшем защиту собственности и предпринимательскую инициативу. Но в правовых нормах имелись и характерные диспропорции: как указывал уже упомянутый Ключевский, торгово-имущественные и экономические отношения были прописаны в древнерусском праве куда детальнее, чем «юридическое положение личности».
Это отнюдь не означает, словно бы наши представители «сообщества муниципальных специалистов» — торговцы, ремесле
Комментариев нет:
Отправить комментарий